«Роснефть» предложила правительству свое видение будущего российского газового рынка. Там, в числе различных, весьма либеральных предложений, содержится и требование разделить добывающий и транспортный бизнес «Газпрома». Эта тема с 2004 года – под политическим табу: газовая монополия до сих пор остается неприкасаемой. Однако если реформу инициирует могучий Игорь Сечин, устоит ли газовый гигант?
Точка в споре вокруг раздела «Газпрома» была поставлена в октябре 2003 года. «Газпром» делить не будем», — отрезал Путин в октябре того года в присутствии германского канцлера Герхарда Шредера. Этот жесткий, бескомпромиссный выпад был адресован Брюсселю, который требовал либерализовать российский рынок газа и выделить из «Газпрома» транспортную составляющую. Это было частью большого и трудного переговорного процесса по вступлению России в ВТО. Сам Путин тогда говорил, что у кого-то «есть иллюзия, что без России можно получить дополнительные дешевые энергоресурсы из других стран». Однако это только вершина айсберга. В действительности, определяющим был не внешнеполитический, а внутриполитический контекст: на протяжении 2002-3003 годов правительство премьер-министра Михаила Касьянова пыталось продавить реформу вопреки корпоративному инстинкту самосохранения газовой монополии, которая через Кремль добилась прекращения дискуссий. Дискуссия велась между системными либералами, которые возглавляли тогда экономический блок правительства, и Кремлем, взявшим «Газпром» под свое крыло. Глава монополии Алексей Миллер писал Путину, что реформа угрожает «энергетической безопасности страны». В итоге Путин решил, что в национальных интересах «Газпром» не делить.
Потом «Газпрому» политически повезло дважды. Во-первых, его защитником стал Дмитрий Медведев, с 2001 по 2008 годы занимавший пост председателя совета директоров «Газпрома», а затем вышедший в фавориты гонки преемников и удостоившийся чести посидеть в кресле президента России с 2008 по 2012 год. А, во-вторых, в Украине с 2004 года закипели революционные страсти, и «Газпром» быстро превратился в инструмент решения внешнеполитических задач — «газовые войны» пошли одна за другой. После 2004 года реформаторы в российском правительстве утратили инициативу, а затем и вовсе были выведены из системы исполнительной власти. Реформировать «Газпром» было некому.
Все начало меняться, когда главой «Роснефти» стал Игорь Сечин. Почти сразу он заявил, что планирует сделать компанию второй в стране по добыче газа. Планы «Роснефти» — довести уровень добычи газа до 100 млрд. кубометров к 2020 году. Общий объем добычи за 2014 г. составил рекордные 56,7 млрд куб., при этом прирост добычи газа по сравнению с 2013 г. составил 49%. Если темпы сохраняться, то «Роснефть» скоро может обогнать «Новатэк», добыча которого в 2014 году составила 62 млрд. «Роснефть» хочет свой газ продавать автономно, не завися от газпромовской трубы. Поэтому возникает неизбежный коммерческий конфликт, накладывающийся на политическую конкуренцию Сечина и Миллера.
Пока внутренний конкурент «Газпрома» крепнет, сама газовая монополия сильно сдает. В 2014 г. добыча «Газпрома» снизилась на 9% до 444 млрд куб. м, при максимальной возможности объемов добычи в 617 млрд куб. м. В текущем году цифры могут достигнуть исторических минимумов. «Газпром» пожинает плоды «газовых войн», теряя рынки в Украине и Европе. С октября 2014 года по февраль 2015 года «Газпром» поставил в Европу 63,4 млрд. куб. м газа, что на 21,25 млрд. куб. м меньше, чем за сентябрь 2013 года — февраль 2014. Прибыль «Газпрома» упала до уровня 2003 года. На задуманные крупные проекты, типа «Турецкого потока» и «Силы Сибири», нужны значительные ресурсы, которые в условиях санкций и падения мировых цен на энергоносители сокращаются.
В такой ситуации «Газпром» может перестать быть «священной коровой». Пока политических условий для реформирования монополии недостаточно, но лоббистская активность «Роснефти» на фоне падающих доходов «Газпрома» снимает табу с дискуссии о судьбе газового гиганта. Миллер с Сечиным могут, конечно, еще долго бодаться, но окончательно решать, делить или не делить монополию «Газпрома», как и 10 лет назад, будет лично Путин. Есть шанс, что на этот раз «священная газовая корова» будет отдана на заклание – даже силовики начинают понимать, что пришло время расставаться с экономическими иллюзиями и формировать конкурентную рыночную среду. Вот только поезд в этом направлении, похоже, уже давно ушел.
