Начиная с 2006 года, благодаря усилиям тогдашнего министра финансов Алексея Кудрина, в Бюджетный кодекс России была включена норма о принятии бюджета на три года. Недавно Минфин выступил с инициативой эту норму отменить, и принимать бюджет лишь на следующий год. Алексей Кудрин не удержался от критики: «это произошло из-за ошибок в прогнозах и отсутствия реформ в прежние годы», хотя в целом решение Минфина поддержал. Очевидно, что в условиях высокой неопределенности, российская власть пытается сузить горизонт планирования.
Бюджетная реформа 2004-2006 годов – одно из главных завоеваний Кудрина, который на протяжении всего времени своего руководства Минфином добивался ужесточения бюджетной политики. Суть решения о переходе на «трехлетки», начиная с 2006 года, — ограничить аппетиты ведомственных и отраслевых лоббистов. С политическими Кремль расправился в течение первого срока президентства Путина. Причем это было связано не только с обеспечением лояльности парламента, но и с сокращением числа чтений в Госдуме: изначально их было четыре, но затем они сократились до трех, а основный торг по статьям велся уже в рамках так называемого «нулевого чтения». Это резко сужало возможности лоббистов.
В течение второго президентского срока бюджетный процесс был максимально адаптирован к интересам исполнительной власти: основные битвы вокруг бюджета концентрировались в правительстве, а Госдума в дискуссиях участвовала по остаточному принципу. Трехлетний план позволил выстроить барьеры на пути аппетитов лоббистов, тем более, что Минфин всегда занижал прогнозы и по уровню цен на нефть, и по уровню доходов.
В нынешней ситуации отмена трехлетнего бюджета – это, прежде всего, антикризисное решение. И дело не только в том, что трудно прогнозировать ситуацию. Дело еще и в том, что отраслевые лоббисты используют хитрую тактику давления: если у госкомпании есть проект, требующий денег, отсутствующих в бюджете, важно добиться хотя бы минимального его финансирования в первый год, чтобы на второй и последующие годы получить больше: на среднесрочную перспективу всегда можно дать более оптимистичные прогнозы, чем на следующий год. Минфину проще закрыть вообще предмет для торга, ликвидировав среднесрочное бюджетирование расходов.
Все это накладывается еще на один тренд: резкий рост амбиций Министерства финансов. «Ведомости» написали об обсуждении внутри правительства вопроса поглощения Министерства экономического развития Минфином. Это весьма соблазнительная для 
финансового ведомства перспектива: «придушить» конкурирующее министерство, которое выступает традиционным оппонентом, постоянно требующим госинвестиций на «развитие страны». Еще один слух: возможное подчинение Минфину налоговой и таможенной служб. В таком случае Минфин превращается во всесильное мега-ведомство, если, конечно, таможню не отобьет себе ФСБ.
Все эти возможности и политико-аппаратные потенциалы Минфина – следствие резкого ухудшения финансово-экономической и бюджетной ситуации в стране. Сохранность казны становится главным приоритетом власти. Доходы России от нефтяного экспорта в январе-июле сократились в 1,7 раза по сравнению с тем же периодом 2014 года и составили $56,22 млрд. Расходы бюджета придётся сокращать: бюджет на 2016 год будет строиться исходя из цены в 50 долларов за баррель, сказал помощник президента Андрей Белоусов. В такой ситуации потребители госресурсов вынуждены уступить приоритет в принятии решений распределителям. Остановить этот тренд может только одно – рост мировых цен на нефть: никаких других возможностей для выхода российской экономики из кризиса просто не существует. Вот только остальному миру рост цен на нефть совершенно не к чему.
